несколько коробок, наполненных золотом и серебром из Рима и Парижа. На рассвете караван готов был тронуться в путь. Абу Талиб еще с прошлой ночи казался взволнованным.

Мухаммад почувствовал это волнение и обратился к своему дяде: "Дорогой дядя, почему Вы так взволнованны?"

Абу Талиб ответил: "Мухаммад, я не могу выносить разлуку с тобой. К тому же я полон тревог за твою жизнь. Помнишь ли, что сказал 12 лет назад тот монах по имени Бохайра? Прошло тринадцать лет с тех пор, ты стал плодоносным юношей, но на сердце у меня – тревога, потому что ты – чужой в тех странах, куда намерен проделать путь, а коварству неприятелей нет предела. Я прошу тебя быть осторожным и беречь себя." Мухаммад успокоил Абу Талиба, затем повернулся к Фатиме бент Асад, жене Абу Талиба и женщине, которая заботилась о нем, как любящая и нежная мать. Фатима тоже казалась встревоженной, словно она провожала в долгий путь своего дорогого и любимого сына. Но все же она старалась не расстроить Мухаммада своим волнением и поэтому простилась с ним с улыбкой на лице. Мухаммад вышел за маленькую деревянную дверь дома Абу Талиба и обратился ко Всевышнему с молитвой: "О, Создатель, я отправляюсь в дорогу, опираясь на Твое покровительство. К Милости Твоей взываю, и надежда моя – на Тебя. О, Владыка, помоги мне в трудностях и сделай моей пищей праведность и непорочность. Прости мне грехи мои и направь стопы мои к добру и благу, где бы я не находился."

Караван медленно двигался вперед. Мухаммад (ДБАР) ехал на быстром верблюде, шедшем впереди каравана. Наблюдая за происходящим и проявляя бдительность, он временами оглядывался по сторонам. Караван, шаг за шагом двигаясь через узкий проход, разделявший две горы, направлялся в земли Сирии. Стояла невыносимая жара. Мейсара подошел к Мухаммаду. На его черном лице видны были крупные капли пота. Посмотрев на Мухаммада с улыбкой на лице, к которой было примешано и уважение, он произнес: "Сегодня очень жарко." Мухаммад (ДБАР) согласился с ним и, помня о своем прошлом опыте, сказал: "Наличие здесь отложений воды говорит о многочисленных паводках. Будет лучше, если мы не сделаем здесь остановку." Мейсара обратился к Мухаммаду со словами, пронизанными уважением: "Но в этом ущелье имеются длинные проходы, которые нельзя быстро проделать. Ночь нам придется провести так же в пути." Мухаммад (ДБАР) посмотрел на небо и сказал: "Темные тучи свидетельствуют о том, что скоро пойдет дождь." Мейсара тоже знал, что каждый раз слишком сильная жара сменялась дождем, а вместе с дождем увеличивалась вероятность паводков в этом небезопасном месте. Однако, выражая свое согласие Мухаммаду, он сказал: "Твой приказ – закон для меня, хозяин. Я исполню все, что ты прикажешь." Мухаммад сказал: "Теперь, когда у нас нет другого выхода, как остаться на привал, мы должны выбрать одну из возвышенностей, которая будет наиболее безопасной."

Караван сделал привал в довольно подходящем месте, когда ночь распростерла свою черную вуаль над тем местом. Караванные отдыхали. Мухаммад, освободившись от приведения в порядок караванных дел, взошел на вершину горы и устроился на каменной плите. Караванные один за другим медленно погрузились в сон. Свежий ночной ветерок приятно ласкал Мухаммада по лицу. Как всегда, отдалившись от всего, происходившего вокруг, он созерцал ночное небо, погрузившись в свой мир, полный таинств и секретов.

В ту ночь шел сильный ливень. Караванные с трудом укрылись от него. На следующий день караванные высушили промокший товар и приготовились тронуться дальше в путь. Однако, впереди их ожидал совсем узкий и глубокий проход, в котором собралось большое количество воды. Но никто не знал, насколько глубока была впадина. Мейсара пришел к Мухаммаду и спросил: "Что ты предлагаешь делать?" Мухаммад ответил: "Скажи караванным, чтобы были готовы двигаться дальше." После этого Мухаммад сам сел верхом на верблюда. Вознеся молитву Всевышнему, он двинулся по направлению к Сирии. Увидев смелость Мухаммада, один из управляющих караваном по имени Амро Хешам сказал ему, шутя: "Ты питаешь страсть к плаванию, сын Абдуллы?" Но Мухаммад (ДБАР) ничего не ответил ему. Мейсара с тревогой повернулся к Мухаммаду и сказал: "Ты же видишь, что паводок перекрыл дорогу." Мухаммад взглянул на Мейсару. В его взгляде Мейсара увидел упование на Всевышнего, надежду и мужество. Каждый раз, когда Мейсара смотрел на Мухаммада, он получал удивительное спокойствие. Мухаммад (ДБАР) с приятной улыбкой на лице сказал: " Укрепи свое сердце, Мейсара, - Милостивый Создатель не оставит своих преданных без покровительства." После этого он, сидя верхом на верблюде, вошел в воду и, пройдя углубление до конца, благополучно вышел из нее. Вслед за ним остальные караванные на верблюдах так же прошли через  углубление, и так же благополучно, как Мухаммад, вышли из воды. Послышались восторженные возгласы караванных, которые удачно преодолев препятствие, вновь двинулись по направлению к Сирии. В тот день мужество и самообладание Мухаммада произвело на его спутников такое впечатление, что они впоследствии еще долго вспоминали о том приключении. Это был очень приятный и успешный опыт для Мухаммада (ДБАР).  

Во время этого длинного путешествия некоторые из путников, идущих с караваном, заболели. Мухаммад (ДБАР) остановил движение каравана, чтобы приступить к лечению больных. Мейсара сказал Мухаммаду: "Если мы прибудем в Сирию поздно, другие мекканские торговцы продадут свой товар, а мы останемся в проигрыше." Однако, доброе сердце Мухаммада не согласилось подвергнуть больных трудностям пути; его чувство гуманности стало причиной тому, что караван достиг Сирии с опозданием в два дня.

Солнце прогоняло утреннюю прохладу из городских улиц. С прибытием хиджазского каравана большой дамасский рынок оживился, и люди ходили по нему в поисках товаров, в которых они нуждались. Мейсара обратился к нескольким из дамасских купцов, с которыми он обычно вступал в сделки, с предложением купить у него товар, но они к тому времени уже купили нужный им товар. Некоторые их мекканских торговцев намеками упрекали Хадиджу в том, что она доверила такой большой караван такому неопытному и сострадательному юноше. Услышав такое, Мейсара пришел в негодование. Эти слухи заставили его волноваться. Однако, Мухаммад был невозмутим, он вселял в Мейсару надежду на бескрайнюю Милость и Покровительство Всевышнего. К вечеру неожиданно с противоположного конца базара послышался шум. Все обратили взоры туда, и оказалось, это был шум приближавшегося каравана из Палестины. Товары Мекки пользовались большим спросом у торговцев палестинского каравана. И к тому времени, когда он прибыл на дамасский рынок, только торговцы из каравана Мухаммада имели на руках товар, чтобы предложить его им. Это положило конец тревоге и волнению Мейсары. Обрадовавшись и возгордившись достоинствами Мухаммада, он отметил про себя: "Если бы и мы приехали в Дамаск вовремя, у нас не было бы сейчас товара для продажи, а теперь нас ждут удача и процветание."